Onyx-club
Древний хранитель семейного очага - Версия для печати

+- Onyx-club (https://on-x.in)
+-- Форум: Сущностная магия (https://on-x.in/forumdisplay.php?fid=439)
+--- Форум: Духи-помощники (https://on-x.in/forumdisplay.php?fid=440)
+--- Тема: Древний хранитель семейного очага (/showthread.php?tid=2735)



Древний хранитель семейного очага - Aura - 25.04.2015

[Изображение: thumb_domovoj.jpg]
Наши предки верили, что дом – это крепость, главный оборонительный рубеж прежде всего… от нечистой силы, нечисти и нежити. А ею, по представлению наших предков, просто кишела природа. Верили, что сосущие кровь вампиры могли расправиться с жертвой только вне пределов дома. Поэтому при постройке жилища всегда совершали очистительные обряды и прибегали к защитной магии.
 Например, на карнизах, окнах, под крышей вырезали охранные знаки и старались прикрыть каждое отверстие в доме какой-нибудь меткой против злых духов. Внутри же дома семью и хозяина оберегал и поддерживал сам домовой. Кто же он такой?
История появления в доме духа-хранителя очень давняя. Может быть, ей 5 тысяч лет, может, более. Еще в каменном веке самым священным местом в доме считался очаг. В эпоху бронзового века в IV – III тысячелетиях до новой эры начал широко распространяться культ мужских покровителей домашнего очага. Возможно, тогда и зародился образ духа-хранителя семьи и жилища. На Кавказе его представляли в виде фаллического символа. У древних римлян каждый член семьи имел своего покровителя – лара. Лары выглядели как куклы. Их складывали в особый сундучок. Не его ли называли ларцом?
Наш славянский домовой был тесно связан с силой огня. В избе он обитал у печки, мог превратиться в мерцающий огонек или уголек.
Домовые были разные: кто в доме жил, тех называли домовиками, а кто на дворе – дворовыми духами. Домовой-домовик – главный хозяин усадьбы и избы. Он добрый дух, хотя и нежить. Его чтили, подкармливали, баловали подношениями и никогда не ругались именем домового. Называли ласково: хозяин, дедушка, но часто вообще звали иносказательно: Он, Доброжил, Доброхот, Сусед.
Домовой-домашний
Домового обычно видеть нельзя, можно только чувствовать его присутствие. То он от скуки горшками в ночи гремит, ногами шаркает, кряхтит, всхлипывает в темноте, то говорит мягким ласковым голосом или глухим отрывистым. Дает краткие ответы на вопросы хозяев. Домовой любит тепло, его еще называли – «жировик» проказник полизать вкусненького не прочь, поэтому прозвали его также «лизуном». Избави Бог подглядеть за домовым, если он этого не хочет: заболеет человек или лошадь его копытом ударит.
Ночью домовой иногда знак дает. Навалится на грудь спящего и давай давить. Утром проснется человек в беспокойстве. К добру или худу тот знак был?
Немногим привелось видеть хозяина. Утверждают, что он мохнат, оброс шерстью. А лапа у него теплая, мохнатая, ласковая. Коль погладит ею во сне человека, гадать не надо, – добрый знак. Некоторые уверяют, что домовой похож на маленького косматого старичка. Способен превращаться в разных животных, в черных котов, например. Вот послышалась в сенях какая-то возня, вроде коты сцепились, шипят, вопят, буянят. Знайте, это свой хозяин с чужим лизуном драку затеял.
– Не ходи в мои владения, – Говорит супротивнику, нечего тут чужой нежити делать.
Домовой накрепко привязан к своей избе. Даже если обветшала она, брошена на завывание вьюг и холодных осенних дождей, домовой останется жить в холодной старой печи в полном одиночестве. Плачет, стонет на развалинах. Но и семье нельзя без домового-хранильника. Кто же будет ее по ночам от всякой нечисти оберегать? Поэтому издревле сохранился обычай: при смене жилища берут из старого дома горшочек с углями и переносят в новую избу. Ставят горшок в печь, приговаривают: «Дом-домовой, пойдем со мной, веди домовиху госпожу – как умею, награжу!»
У домового может быть семья. Его жену зовут «доманя» или просто «соседка». Семья домового не очень разборчива – согласна обосноваться не только у печи, но и в чулане, порогом. По разным поверьям, домовых-домовиков могла быть несколько. По одному на каждого члена семьи, причем с персональной ответственностью за подопечного.
Домовой – верный помощник в хозяйстве. Особенно он любит радивую, дружную семью. Тогда изо всех сил старается ей помочь. А нерадивым хозяевам он с удовольствием пособит еще более запустить дела, будет «портить скотину. Впрочем, изменить его отношение к дому нетрудно. Надо домовому жертву принести и за дело как следует взяться. Домовой и в торговом деле хозяину помочь может. Советы домового всегда ценили при покупке лошадей и коров. А не приживается новая купленная скотина при дворе, знать, не по душе она домовому.
Домовой часто старается предупредить семью о несчастье. Заплачет за печкой – к покойнику. Подергает женщину за волосы ночью – не грызись с мужем, хозяин не пили его, не спорь до хрипоты, а то распалится в гневе муж, еще побьет поленом. Загремит домовой посудой – будь внимателен с огнем, оплошаешь – быть пожар вспыхнет непотушенная головешка.
Бойся, неверная жена, домового! Покрутила подолом ночью домовой навалится страшной тяжестью на ноги, схватит за горло. А мужика похотливого он во тьме и отлупить может, синяков навешать. Бережет семейные основы. Ну а коль засмеялся домовой в ночи, песни мурлычет знать, радость скоро в доме будет, а то и свадебка.
Запечная проказница
А еще был в русском доме призрак – кикимора. Сведений о ней не очень конкретны. Считалось, что это одновременно полезное и вредное существо. Имя кикимора состоит и: двух частей. Первая часть слова – кика – может быть истолкована как головной славянский убор с рожками ил просто рогатость существа – очевидный признак нежити. Вторая часть слова – мора, означает, что эта нечисть в родстве со всякими Мороками, Марами, которые дуря человека или даже сулят ему смерть.
По поверьям, кикиморы водились в домах, в конюшне хлеву, в лесах и чащобах. Народная фантазия рисовал; кикимору в облике женщины небольшого роста в сарафане то с головным убором-шишигой, то простоволосой, рас трепанной, с маленькими рожками. Глаза у кикиморы навыкате, блестят. Кикимора живет в доме за печкой, обожает плесень, сырость, ее излюбленное место – угол избы куда сметают мусор. Она невидимка, дух.
Домашнюю кикимору считали подружкой домового лесную – лешего. Кикимора к людям двойственно относилась. Она симпатизировала трудолюбивым, работящим женщинам. Ночью могла перемыть им всю посуду, при сматривала за тестом, чтобы хорошо взошло, чтобы пироги получились пышными, вкусными. Убаюкивала детей, вот нерадивых девиц и баб кикимора просто терпеть не могла, вредила им исподволь. Могла ленивиц вообще из избы выжить.
Кикимора – большая проказница. Любила она баловаться обычно с пряжей, например, портила начатое женщиной на прялке рукоделье. Кикимора и сама любила прясть, но никто ее изделий не видывал. Нередко она бралась за уже начатое и оставленное женщиной рукоделие. Пряхи верили, коль кикимора над рубахой потрудилась, то ее и за неделю не кончишь. Сохранилась поговорка: «Спи, девушка, кикимора за тебя спрядет, а мать выткет». Это было грозное предупреждение хая ленивых прях. Если уж кикимора начала вредить хозяйке, – то тут есть одно верное средство. Надо идти в лес, найти горький корень папоротника, настоять его на воде. Потом перемыть этим настоем дочиста всю посуду. Кикимора очень любит папоротник и за такую усладу готова простить все. Проказам кикиморы приписывали куриные недуги, которые случались в неблагополучных хозяйствах. Если куры сами на себе перья выщипывают – ее вина. Случится вертун – куриная болезнь, от которой птицы на шестке вертятся, потом мертвыми вниз падают – тоже кикимора руку приложила. В таких случаях вешали в курятнике амулет – камень с дыркой, куриный бог называется. Вредила кикимора овцам и лошадям. То шерсть у овец выщиплет, то гривы скакунам перепутает, ночью их гоняет так, что под утро те едва дышат. Потешное существо кикимора, но грозное. Если кто ее увидит в доме, значит, беда на пороге, может близкий занемочь или помереть. Недаром этот дух сродни Маре – Морене – древней богини смерти. Самое верное средство от кикиморы – крест святой и молитва.
Духи двора и таинство бани
Домовой-дворовой всем похож на своего старшего «брата» из избы, только шерсть на нем растет гуще. Дворовик более злобен. Страсть как любит скотину мучить. Все – нелады с домашними животными, лошадями, коровами, овцами и курами объясняли проказами дворовика. Дружен он был только с козлами да собаками.
Чтобы охранить животных от его проказ, вешали в хлеву убитую сороку. Этих птиц дворовик не любит. В угоду дворовику старались не держать белых кошек, белых собак, белых лошадей. Новорожденных телят и ягнят уносили из хлева в дом, потому что дворовик мог их задушить, А так в доме молодняку спокойней. Ты только не спи, хозяин, заботься о скотине. Старались селяне дворовика задобрить. Он до подарков охочь. Любил лоскутки разноцветные, мишуру блестящую, хлеба краюху. Все эти подношения несли в хлев и читали заклятие: «Хозяин домовой, соседушко-доброхотушко, я тебя дарю-благодарю: скотину прими, напои, накорми». Вешали в хлеву «ведьмину метлу» – сосновую или еловую ветвь с густой хвоей.
У домового еще и другие помощники были – коловерши. Они походили на кошек. Коловерши – по ночам для своего хозяина из других домов таскали деньги и всякие припасы.
На дворе овин, где сушилась солома, его охранял особый дух – овинник. Часто его представляли в образе черного кота. Именно он был главным брандмайором в хозяйстве. Следил, чтобы пересушенная солома в хлеву не вспыхнула. Впрочем, пожар в овине часто приписывали проказам чужого овинника, который намеренно поджег хозяйскую постройку. Если видели, что вблизи овина дерутся два кота – считали, что это свой овинник лупит негодника. По легендам, овинники дрались даже головешками. Однако самым таинственным строением во дворе была баня.
Бани на Руси топились по-черному. За баней слыла дурная слава. Селяне, идя в баню, снимали нательные кресты. Духов, обитавших в бане, боялись, считали, что лучше с ними дружить и не раздражать христианской символикой. Главным духом бани был банник. Банник мокрого пара не выносил, сердито покидал свои владения, когда там парились. Но на остывших камнях или в банной печи он мог жить долго. Самая страшная его проказа – «тарный газ. По древним поверьям, в бане обитали души умерших предков – навьи. Навьи по-разному относились к селянину, могли помочь ему, а могли и уморить. Баннику обязательно приносили в жертву черную курицу.
Даже захожие одинокие странники опасались ночевать в банях. Банник мог удушить. После парной оставляли в ней веник, кусочек мыла и воды в кадушке. Ночью слышали, как в бане начиналась какая-то возня, плескание, гогот. Считали, что это банники вениками хлещутся, резвятся. С баней были связаны самые серьезные гадания. Кто обнаженную спину старался просунуть в баню, кто, задрав платье, – ягодицы. Банник давал знак, шлепая по телу холодной или теплой мохнатой лапой. Холодная рука была к несчастью, а теплая – к удаче.



RE: Древний хранитель семейного очага - Aura - 25.04.2015

Домовой все знает и помогает
[Изображение: 1310379348_2.jpg]
Испокон веков в рассказах, байках и сказках разных народов непременно присутствуют некие персонажи, которые якобы сосуществуют с людьми в их домах, да вот только невидимы. Иногда они помогают жильцам, иногда строят козни, но в целом уживаются вполне мирно и не проявляют себя излишне заметно. Потому и споры идут: есть они, или это мифы и отголоски суеверий. Невидимок называют домовыми, духами, соседушками, а то и уважительно — хозяевами… И есть свидетельства о действиях домовых, от которых трудно отмахнуться.
Как правило, это были русские народные или цыганские песни, а вот эстрадные нравились домовому далеко не все.
Нередко исследователи аномальных явлений получают письма с описанием тех или иных удивительных событий, которые приключались с очевидцами. Лично я с достаточным доверием отношусь к подобным свидетельствам, потому что не могу себе представить, чтобы из праздного лукавства человек брался за перо и нес ахинею ради… ради каких-то странных убогих целей: дешевого розыгрыша или злостной лжи. Да ведь и чувствуешь же, какой человек пишет. Меня интуиция пока не подводила.
Записки С. С. Овсянникова из Архангельска о разнообразных формах проявления паранормальных явлений в его жизни я, представьте, тоже отношу к искренним документам нашего времени. Тем более что они вызваны желанием помочь в исследовании непознанного.
Семен Семенович сообщил, что ему уже за шестьдесят, он имеет диплом радиоинженера, причем входил в первый выпуск слушателей по специальности «радиоуправление ракетами», 22 года прослужил офицером в ВМФ, занимая должности начальника связи в военных частях, связанных с пусками ракет. Кстати, автор в одном из писем сообщает, что всю жизнь является ярым противником алкоголя, не выпивает даже в свой День рождения и в Новый год, объясняя это «аллергией на пьяниц» и слишком серьезным характером прежней военной работы. Ну это так, штрихи к портрету.
А главное заключается в том, что ему, в силу пытливости ума и, по-видимому, некоторых способностей, переданных по наследству от бабушки-целительницы, удается почувствовать и даже заглянуть в «мир зазеркалья». Об этом он рассказывает в своих письмах. Мы познакомимся с некоторыми его записями о существах иного мира, которых в народе называют домовыми.
«ОН ЗНАЕТ ВСЁ!»
Впервые Семен Семенович столкнулся с непонятным для него явлением в 1991 году. Вдруг заметил, что иногда, скажем, при желании записать на магнитофон какую-либо новую песню, транслируемую по радио, он порой не мог этого сделать из-за резкого «царапанья» на спине в области правой лопатки. Не больно, но ощутимо. А главное — довольно дискомфортно. Явление исчезало, стоило ему достать до этого места рукой или просто провести над ним ладонью. Осмотр с помощью зеркала ничего не дал, но пальцами он нащупал пятно с пятирублевую монету, где чувствительность кожи терялась процентов на девяносто. Ну, как если бы он касался тела через стекло.
Вскоре ему удалось установить, на каких именно мыслях или намерениях появляется такое «царапанье». Понял, какую музыку и песни предпочитает его невидимый сосед. Как правило, это были русские народные или цыганские песни, а вот эстрадные нравились домовому далеко не все. Всё это дало возможность как-то подстроиться к явлению и даже использовать его с пользой для себя. Овсянников пояснил это на примере.
Скажем, он заметил, что это существо знает или читает все его мысли, знает о планируемых Овсянниковым действиях и поступках, а главное — дает правильные советы в любых ситуациях. Например, когда бывший офицер собирался пойти в магазин, а «оно» начинало «царапать» кожу — значит, магазин закрыт. Если никакой реакции нет, стало быть, и препятствий никаких. Но мы же скептики, «Фомы неверующие»!.. Поэтому не раз, невзирая на царапанье, Семен Семенович шел наперекор, и что же? На дверях магазина обнаруживалась надпись типа: «Магазин закрыт по техническим причинам» или «Закрыт на учет». Хочет пойти в другой — снова «царапанье»! Да ну, не может быть! Подходит… и видит объявление: «Обрыв электросети. Кассы не работают, магазин закрыт».
И так не раз.
И песни «оно», видимо, выбирало по своему вкусу, мешая записи или не препятствуя ей: ведь часть трансляций пенсионер-любитель все же записывал.
Другой пример. Сидит он в ванной, проявляет фотопленку и, задумавшись, тянет руку к посуде с приготовленным раствором. Вдруг — резкое «царапанье»! Начинает соображать, с чего бы это, и тут обнаруживает, что руку-то он протянул не за проявителем, а к банке с закрепителем! То есть чуть было не испортил ценную пленку. Молодец, домовушка, вовремя предупредил!
И подобных примеров за многие годы была уйма. «Он» или «оно» выручало его в различных жизненных ситуациях не один раз. Теперь военный пенсионер старается запомнить, на какой мысли или предполагаемом действии начинается «царапанье», чтобы начать искать другое решение. Вот когда «царапанья» не будет, значит, он действует правильно. Очень удобно. А вот почему Семен Семенович назвал «царапку» домовым — он пояснил мне в очередном письме. Пишет, что это было жарким летом 1994 года. Душная ночь, и он спал, не укрывшись даже простыней. А часа в три ночи резко проснулся от того, что ощутил, как некто невидимый встал своей маленькой, будто у куклы, ножкой ему на руку и быстро прошагал малюсенькими шагами по плечу, шее и правой щеке. Причем ножка была теплая, мягкая, как у детей-младенцев, но он не успел открыть глаза, чтобы его увидеть, если существо вообще могло быть видимым. Вес его был приблизительно 20-30 граммов. После этого Овсянников почти не сомневался, что это и есть тот самый домовой, о котором в народе ходит немало легенд.
Но главная помощь от его домового, и, кстати, очень ощутимая, была позднее.
ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ
Когда в 1991 году стали отпускать «на волю» цены, тут же возникло множество проблем. Магазины, если помните, перестали сдавать выручку от торговли в сберкассы, передавая их прямиком оптовым поставщикам, и, естественно, в сберкассах появился острый дефицит наличных денег. Сразу же образовались огромные очереди за пенсиями, их выдавали с задержкой, а в довершение к этой беде начисления офицера-отставника в течение полугода отправляли по его старому адресу в другой город. Семен Семенович долгое время не мог узнать, почему нет начислений, а так как в городе у него не было родственников и все они оказались «за границей» на Украине и в Молдавии, то помочь ему было некому. К тому же, ликвидировав «эсэсерные» деньги, перестали принимать и переводы из ближних стран.
Словом, обратиться за подмогой было абсолютно не к кому. Из запасов продуктов у него оставалось только немного манки… Печальная правда, но летом 1991 года отставник сорок дней питался одними вареными грибами, собирая их в ближайшем лесочке, и манной кашей на одной воде. Немного денег было только на хлеб.
Тогда-то он запросил помощи у домового, да он, видно, и сам догадался, что бывший офицер окончательно «доходит» с таким питанием в мирное время.
«При помощи испытанного способа – “царапанья” — домовой начал мне подсказывать, обращать внимание на потерянные деньги, монеты главным образом, и я их поднимал, — рассказывал Семен Семенович подробности отношений со своим домашним невидимкой в письме ко мне. — При этом домовенок видел или чувствовал их загодя и акцентировал мое внимание, когда я подходил к тому месту. Это были не бог весть какие деньги, но ведь не ворованные, и мне стало хватать на сахар, чай, хлеб, десяток яиц…»
Затем, используя любовь офицера к красивым камушкам для аквариума, домовой направил его на поиск антикварных старинных монет на берег Северной Двины, которые стали для Овсянникова уже заметной помощью. Каждый день, благодаря своему невидимому помощнику, он стал находить от трех до одиннадцати медных монет 1736-1917 гг. чеканки, которые относил в антикварный магазин или прямиком нумизматам. И это было уже существенное подспорье.
Интересно, что если, задумавшись, Овсянников проходил по береговой гальке и пропускал старинную монету, то тут же получал сигнал: начинали заплетаться ноги, словно у него на обеих ступнях появлялось по магниту. Тогда пенсионер возвращался на метр — полтора и обычно находил пропущенную монету.
Таким образом Овсянников выжил в той непростой ситуации. Только через полгода стала приходить пенсия.
БОЙ ТАРАКАНАМ!
Вот уже много лет в квартире Семена Семеновича не водятся тараканы, и даже попытка «развести» их просто ради эксперимента не увенчалась успехом.
А дело было так. С детства Семен не любил убивать любую живность, даже букашек, жуков, и, бывая на природе, старался обходить любых мурашей, если их замечал. А тут в старой квартире от бывших хозяев остались тараканы, и в какой-то момент он решил травить их, сделав раствор борной кислоты с сахарным сиропом. Поставил блюдечко на кухне, и вдруг слышит громко прозвучавшую в голове фразу: «Не трави животных, будешь наказан!» Мысленно, поскольку эта фраза пришла ему телепатически, с возмущением ответил, дескать, это не животные, а насекомые. Но фраза упрямо продолжала звучать: «Тараканы — животные! Не трави их!» И так в течение дня неотвязно, раз тридцать или больше. Причем мысль извне звучала его же голосом, но с измененным тембром, как если бы он слушал записанный на магнитофон свой же голос.
В конце концов Овсянников не выдержал такой телепатической атаки и слил раствор в унитаз. Но при этом мысленно сказал: мол, не разрешаешь морить тараканов, тогда убери их сам из квартиры.
Наутро он не увидел ни одного таракана! Вставал ночью — никого! С тех пор тараканы у него не водятся.
Еще раз домовой продемонстрировал свои возможности, когда пенсионер начал уборку углов, где комнатные паучки развесили свои сети.
Вымел в одном месте — там вдруг резко потекла труба отопления. В другой раз пришлось поменять батарею в комнате. В третий — срочно вызывал сантехников, чтобы сменили потекшую батарею на кухне, тоже после гибели паука в этом месте. Затем ночью потекла труба под умывальником в ванной комнате, даже немного затопило соседку на нижнем этаже…
«Я не мог сразу поверить в реальность осуществления угрозы домового по поводу гибели животных», но пришлось, — рассказывал Семен Семенович. — Слишком дорого мне обошлось, чтобы в этом убедиться. После каждой гибели паучка немедленно шло наказание. Пять смертей — пять случаев течи труб или батарей тут же, без опозданий. Зато, если теперь паучок появляется на виду, назавтра жди письмо или телеграмму. И тут тоже без осечек».
Вот такие истории про домового и рассказал мне архангельский житель Семен Семенович Овсянников.
В письмах Семена Семеновича были еще эпизоды о воздействии невидимых существ из иных измерений, но об этом как-нибудь в другой раз. Конверты из Архангельска еще долго приходили на мой адрес.


Взято из сети